Вторая книга "Русская Россия" часть 10

Следующая остановка в городе Тюмени. Ночью в поезде я опять не мог заснуть - приближался к родине моего родителя, Василия Симеоновича Шахматова. Всю ночь смотрел через окно во тьму ночную, как бы стараясь ощутить связь со своими корнями и живущими в этих краях родными. Уже утром наши два вагона стояли около платформы. Администрация города с почестями поприветствовала нас и пригласила на встречу с губернатором. Наш приезд совпал с предвыборной борьбой за губернаторское кресло. Обстановка была накалена до предела, даже правящий губернатор не знал, как нас принимать и где нам выступать, волновался, опасаясь подорвать свои шансы на перевыборах. За эту часть России идет жестокая борьба, потому что земля богата природным сырьем, особенно нефтью. Мне захотелось выступить перед аграриями, вспомнить свое детство, да и отдохнуть от городской суеты. Поехало нас несколько человек. Выступили перед тружениками-кормильцами с концертной программой, без разговоров. Затем нас пригласили отведать сельской пищи. Привезли в сельский ресторан и усадили за большой стол, где уже сидели местные начальники, руководители хозяйственной части района. На столе чего только не было, все свежее и вкусное. Но сначала речи. Сказал приветственное слово председатель акционерного объединения - колхоза, затем вставали другие ораторы, и после каждого выступления рюмочка водочки. Блюда действительно были превосходные, я предложил выпить за хозяюшек, за то, что они так вкусно нас потчуют. Потом встали два крестьянина, один играл на баяне, а другой пел. И так замечательно они это делали, что мы прослезились. Какой богатырский дух у крестьян! Все изработанные: больные спины, руки, ноги, а как заденешь русскую душу, она запоет, затанцует и расплачется. Попросили меня спеть. Как только я встал и хотел запеть, горло схватили спазмы, подкатил нервный комок к горлу. Заговорили гены.. Только через полчаса успокоился и спел русскую песню. Вернулись в город. В тот же вечер уехали в Омск, где меня хорошо уже знают.
Здесь у всех была намечена большая программа. Как обычно, поделились на группы и разъехались по городу и области. Первое мое выступление было в новой библиотеке имени А. С. Пушкина. Громадное здание не совсем приятной архитектуры, но хорошо оформленное внутри. В красивом зале меня встретили деятели культуры и служащие библиотеки. В своем выступлении я отметил, какое великое дело создать такую библиотеку, этот орган просвещения, без которого человеку не сохраниться, тем более в наше потерянное и легкомысленное времечко. Библиотека - это центр умственного развития и познания, где можно углубиться в древность, историю и самобытность. Низкий поклон тем, кто, несмотря на политические и экономические трудности, беспокоится о просвещении молодого поколения. Вот на таких подвижниках и держится человеческое достоинство. Затем были вопросы, многим же хотелось просто по-дружески поговорить. Получилась очень сердечная встреча. После директор библиотеки показала нам все здание. Следующее мое выступление состоялось на очень странной конференции, где главная тема оказалась такой - «Что такое русский язык, и существует ли он?». Если бы я знал заранее, то отказался бы от этого мероприятия. Пригласили в зал и посадили на почетное место. Выходит один оратор, но я не могу понять, о чем идет речь, появляется второй, говорит, что русского языка нет. Здесь уж я не вытерпел и попросил слова, не дожидаясь своей очереди. Подошел к микрофону и говорю: «Извините меня, какое-то полное безумие слышу здесь: говорим на русском языке, живем на русской земле с русской духовностью, культурой и наукой, собираемся на конференции и разбираем вопрос - есть ли русский язык! Простите меня, но такого идиотизма я не терплю!» Сошел со сцены и ушел из зала. По сей день не могу понять, что это было. Возможно, это была провокация, а возможно, что открытая ненависть к русскому народу и Отечеству, так как нам удалось с помощью праздника русской культуры "Душа России", до определенной степени, закрепить русскость. Потом я узнал, что все участники были русскоязычными, а не русскими. Но и такое тоже нужно пройти, успокоил я себя.
Вечером меня пригласили к себе в район обрусевшие немцы, они проживают в пятидесяти километрах от города Омска. Подъезжая к деревне, обратил внимание на новые постройки из кирпича - такие роскошные дома, прямо хоромы. С дороги и с мороза нас сразу пригласили на чашку горячего чая. Далее ознакомили с программой нашего пребывания. Пообщались и вышли прямо на большую сцену громадного зала, где сидело полным-полно народа. Со мной были актер, певец, актриса и пианистка. Вести программу пришлось мне - так пожелали хозяева немецкой общины. О себе говорить не было нужды – потому, что все меня уже знали, не раз видели по телевидению, да и фестиваль "Душа России" продолжает процветать. Сразу представил артистов, и они стали поочередно выступать. Прежде же чем уступить им место, я попросил публику, если будут вопросы к нам, задавать их письменно, чтобы избежать лишнего шума и потери времени. Все артисты были приняты очень тепло, немцы вообще очень любят русскую культуру. Затем посыпались вопросы. И ни одного ко мне, что было удивительно, но и приятно, не нужно было напрягаться. Да и, видимо, прошел уже тот интерес ко всему иностранному, все узнали, что такое запад и как он разлагает и разрушает, что такое демократия, свобода, рынок, и как жить «по-цивилизованному» и «прогрессивному». Много было интересных вопросов к другим артистам. Я был лишь посредником - зачитывал вопросы. Как только закончилась встреча, нас пригласили в сельскую столовую. В уютной маленькой комнатке стол ломился от разных закусок и напитков, каждому нашлось что-то по вкусу. Закусили и выпили в меру, потом наши хозяева-немцы запели русские песни, и так хорошо! Затем пригласили хозяюшку, которая готовила еду для нас, и все выпили с благодарностью за ее здоровье. Растрогали ее до слез. Так по всей России - малейшее внимание, ласка к женщине, и она сразу пускает слезы. Милая женщина оказалась с высшим образованием, она начала читать нам стихи великих русских поэтов. За гостеприимным столом я узнал, что немцам в России материально помогает Германия, вот почему они и строят такие деревни, со своими школами и культурными центрами. Это хорошо, но почему нищают русские, почему у русских нет прав на родной земле? Часы уже пробили полночь, на дворе выпал снег, нам же нужно возвращаться в Омск.
Далее мы направились в город Новосибирск. В Новосибирске тоже угодили в политическую непогоду, здесь еще делятся на красных и белых, то есть занимаются самоуничтожением. В разгаре предвыборная возня, каждый кандидат поливает грязью другого и обещает золотые горы, мол только дайте мне власть в руки. От этого мракобесия я уже устал на западе, а тут приходиться видеть и слышать те же самые басни из обещаний и лжи. В Новосибирске живет много моих близких друзей, так что было очень приятно всех их повидать. Настенька уже пошла в школу. Наталья Викторовна и Василий Владимирович, родители Настеньки, родили еще одну доченьку. Вася заканчивает расписывать храм. А главное, все находятся во здравии.
Здесь тоже все разъехались по области с выступлениями. Я попал в группу, откомандированную в колонию выступать перед заключенными. Такая встреча у меня была первой. Все мы прошли строгий досмотр, у нас взяли паспорта, документы и провели через три толстые двери. Директор колонии сразу повел нас в домашнюю церковь. Он сказал, что в последнее время заключенные, особенно молодые, крестятся и соблюдают обряды. Раз в неделю приезжает священник - крестит, причащает и служит литургию. После все гости-артисты были усажены на сцене, и бритоголовые заключенные уставились на нас. Когда я увидел их, у меня сжалось сердце. В зале в основном были молодые ребята, с русскими лицами. Видимо, жизнь заставила воровать и даже убивать. А если у тебя нет денег, то и некому за тебя заступиться, ведь адвокаты обслуживают только тех, у кого много денег, то есть мафию, как сказал один заключенный, постриженный в дьякона. Значит, не откупишься. По лицам и одежде было ясно, какие условия в тюрьме. Начались выступления, заключенные немножко воспряли духом, ощутили, что они не забыты, некоторые даже плакали. Всю эту картину мне было трудно наблюдать, я сам прослезился. Для них было безразлично, какие артисты и откуда они приехали. Набрался сил и вышел перед тысячей соотечественников в беде. Сказал, что для меня честь выступить перед ними: «Мы все в жизни спотыкаемся, делаем ошибки, и иногда трагические, но это не значит, что вы забыты, что вас не любят и не ждут дома родные и друзья. Нет, вы наши братья, которые оказались в беде, и наша обязанность помочь вам встать на ноги и пойти по честному, достойному и Божьему пути. У меня нет сомнения в том, что вы исправитесь и вернетесь на свободу к любимым и родным».
Я чувствовал, как все затаили дыхание, не только заключенные, но и охранники. Да и я сам до какой-то степени опешил от своих слов, потому что они шли не от ума, а от души. Вечером все собрались в сводном концерте, выступили, дали интервью и на поезд Новосибирск - Кемерово.
Когда утром подъехали к городу Кемерово началась пурга. Такой крупный пушистый снег! Здесь по программе у нас был только день. Первым встретил нас великолепный русский православный собор. Только что построенный, из красного кирпича. Такого большого собора в Сибири я еще не видел. Всем захотелось, прежде чем начинать выступления, зайти в чудесный собор и помолиться. Изнутри он казался еще больше. Он мог бы вместить несколько тысяч прихожан. Недалеко от собора вновь отстроенная часовня в память обо всех погибших в шахтах и ссылке. В Кемерово я выступал только на заводе и в сводном концерте. Было заметно, как тяжело живется людям в этом крае. После выступления на заводе директор этого предприятия поведал нам о трудностях: жалованье платить нечем, с рабочими рассчитываются продукцией, но этим сыт не будешь. Народ обижен и озлоблен на всех и вся.
Вечером наши вагоны прицепили к поезду, направлявшемуся в Красноярск. Это один из моих любимых городов. Там живут очень близкие мне по духу люди. В Красноярске мы решили отслужить молебен, а то все устали. Ведь приходится выступать по три раза в день, да и начались споры, разногласия, некоторые хотели вернуться в Москву, что противоречило соглашению и нашему девизу "3а веру и верность". Совершили молебен, потом разъехались по городу и области. К сожалению, времени было мало, и я не смог встретиться с Виктором Астафьевым и Толей Буйловым, но на молебне увидел одну из самых красивых женщин города Красноярска, Людмилу Андросову. На следующий день нас, нескольких человек, пригласил к себе на подворье владыка Антоний, после угощения выдал нам благодарственные подарки и благословил в путь.
Следующая остановка - город Иркутск - родина великого русского писателя Валентина Григорьевича Распутина. Опять мы около батюшки Байкала. С поезда нас повезли в ресторан завтракать. Губернатора и мэра города не было, так что официальной части не намечалось. И отлично, а то устаешь от разговоров и речей, повторяющих одна другую. Сначала наша группа выступила в госпитале перед врачами и больными, затем поехали в ракетную дивизию. Долго ехали на маленьком автобусе по снегу. Наконец-то добрались, и с колес сразу в зал - выступать. Зал опять заполнился по-военному, и мы вышли под расстрел нескольких сотен глаз. Солдаты смотрят на нас, а мы на них. Заметно было, что солдаты здоровые, видимо, ракетчиков кормят лучше, но и требуют больше. Развлекали солдат, офицеров и их жен несколько часов. Милая солдатка взяла у меня интервью для военной программы, и мы перешли в ресторан закусить. А есть хотелось, и даже очень, было холодно и ехали долго. Стол был накрыт на десять человек. Подошел и командир ракетной дивизией, с красным от мороза лицом. Всем крепко пожал руки, дал знать, что с ними все в порядке, пусть только враги России попробуют напасть на нашу землю. Около меня сел полковник, а напротив солдатка-красавица, как искушение доброму молодцу из-за океана. Командир встал и произнес патриотическую речь и первый тост - за Отечество. Все выпили стоя. Затем я сказал ответные благодарственные слова, и продолжили застолье и общение. Вдруг полковник меня спрашивает, что мною в жизни движет, что дает силы выполнять такой самоотверженный долг перед Отчизной. Ведь уже несколько недель в поезде, недосыпая, иногда и недоедая. Я достаю из грудного кармана маленькую икону Николы Чудотворца и говорю, вот это мною движет. Полковник не растерялся, достает из своего кармана иконку - тоже святителя Николая и говорит: «Это и мною движет». После этого нам не нужно было больше говорить: все стало ясно - кто мы и что нам нужно делать. Потом подарили нам всем военные пилотки и значки ракетной дивизии. Когда ехали обратно, то у меня было спокойно на душе. Вернувшись в город, выступили в военной академии перед новобранцами и опять покатили в Забайкалье – в Читу.
В Чите нас встретили военные, гражданских чиновников–политиканов не было. Повезли в военную столовую отведать солдатской пищи. После все поехали выступать, где прикажет командующий Забайкальской армией. Например, в сводном концерте в громадном зале, переполненном солдатами и офицерами. Как говорится, я расслабился и излил всю свою душу, полную боли и радости. Сначала спел военно-патриотические песни, а потом сказал: «Много я выступал перед разными аудиториями, перед простым народом и правителями мира: монархами, президентами и премьер-министрами, но никогда не ощущал такой чести, которую я ощущаю, выступая перед русской армией. Это потому, что вы являетесь наследниками великих армий Суворова, Кутузова и Жукова. Несмотря на разрушительную государственную политику, проводимую в наше время, вы преданно, с честью выполняете свой священный долг перед родной землей, родным народом и великой державой - Россией. Смуты приходят и уходят, происходит затменье умов, духовный упадок, безразличие ко всему родному у большой части народа, главным образом у властителей мира. Но в такие ущербные и страшные периоды всегда спасает армия. Дай Бог вам всем здоровья и сил, чтобы смело и непоколебимо стоять на защите родной Отчизны». После такого выступления зал уже больше не хотел никого слушать. Да и артистам тоже не хотелось нарушать патриотический настрой. Казалось, что зал сейчас взорвется от силы здорового духа. После концерта всех нас пригласил на банкет в штаб армии лично командующий. Расположились вокруг стола так, чтобы можно было видеть друг друга, и запировали по-военному. Много было речей, и все они были благодарственные в наш адрес – артистов-скитальцев, подвижников. Потом встал сам командующий, и все замерли, насторожились, не провинились ли мы чем? Он от лица всей Забайкальской армии поблагодарил участников акции "3а веру и верность!" и сказал, что он никогда не слыхал таких пламенных и преданных слов к Отчизне, как от соотечественника из Австралии. Что было неожиданностью для меня, ведь я ничего не выдумывал, а говорил все, что у меня на душе. Генерал предложил тост за мое здоровье. Затем были еще тосты и все они в наш адрес и армии. Когда я встал сказать несколько слов, то решил сменить тему и предложил выпить за здоровье матерей, ведь наша Отчизна тоже мать и у всех генералов, солдат и у нас есть матери, которые в трудные времена родили и воспитали всех нас. С троекратным «уpa!» выпили за матерей. Как только закончилось застолье, всех пригласили в армейскую баню. Мне же генерал выделил военный автомобиль, с водителем. Я поехал навестить своих друзей-земляков по Китаю.
Вечером все собрались в вагонах и потянул нас поезд в Улан-Удэ. Здесь открылась совсем иная природная и житейская картина. Поскольку вся наша поездка снималась на камеру, то оператору иногда приходилось делать невероятное, чтобы удачно что-то снять. И вот, на остановке он решил сойти с поезда и снять все вокруг, так как выпал снег и краса была неописуемая. Только пристроился снимать, как его схватили два местных милиционера, бурята. В это время поезд тронулся, и, слава Богу, наша актриса Людмила увидела происходящее в окно и как закричит на весь вагон: «Сергея ведут милиционеры!» Сначала не поняли, кого и куда ведут. А когда сообразили, рванули стоп-кран в вагоне. Поезд, тормозя на полном ходу, остановился. Ребята повыскакивали и побежали в том направлении, куда увели Сергея. Прибежал начальник поезда и начал кричать, что он сообщит в Москву о таком безобразии и срыве графика следования поезда. Но, когда он узнал, что здесь едут знаменитости и по приказу министра обороны России и с согласия министра путей сообщения, заулыбался и замолчал. Тем временем ребята прибежали в милицию как раз во время допроса Сергея милиционером, схватили камеру и сказали: «Сергей, пойдем». Растерявшиеся милиционеры, не понимая в чем дело, так и остались сидеть. Вернулись запыхавшиеся ребята с проказником Сергеем, и поезд пошел дальше. Думали, что все на этом и закончится, но не тут-то было: на следующей остановке нас уже поджидали начальники из УВД. Вызвали нашего руководителя Александра Владимировича на разговор. Но когда узнали, кто мы и что мы делаем, попросили быть аккуратнее, а главное из-под ареста никого не выкрадывать.
В Улан-Удэ нас встретили гражданские чиновники и повезли на государственные дачи, где останавливались первые секретари партии. «Ничего себе, какой почет нам!» - подумали мы. Привезли нас в рощу, и мы увидели прекрасные дачи. Каждому выделили большую комнату со всеми удобствами, я попал в квартиру Брежнева. Но радости от этого не испытывал, потому что мороз ниже 40 градусов, а чтобы прогреть квартиру нужно несколько часов. Но протестовать было неудобно. Накормили нас в шикарной гостинице и повезли знакомиться с местной властью. Подъехали к зданию городской управы. Вижу на площади, прямо на земле, стоит громадная голова Ленина из железобетона. Сошли с автобуса, пошел посмотреть, что внутри головы. 3аглянул и убедился, что пустая. Поднялись на второй этаж управы и направились прямо в приемную главы Бурятии. Встретила нас милая женщина - бурятка, заместитель главы, и поприветствовала. После хозяева решили показать нам уникальный исторический музей. Погрузились все опять в автобусы и поехали в парк-музей. На дворе вьюга метет и ничего не видно. Подъехали к месту назначения, и миленькая девушка говорит: «Выходите и пройдемся пешком по парку». Вначале все повыскакивали, а потом половина рванула обратно, потому что многие были одеты не по сезону. Я был тепло одет, но не для сугробов. Но все равно пошел за ней, как за Сусаниным. Шагаем по колено в снегу, она нам объясняет - это то-то, а это то-то, а нас уже зуб на зуб не попадает. Вижу - дело неладно, шапку натянул поглубже и удрал. Через некоторое время прибежали остальные. Девушка же удивилась, ведь для нее такая температура была привычной, в это время года. Мы опять выступили несколько раз в различных местах перед военными и направились в город Хабаровск.
В Хабаровске пробыли только восемь часов, выступали в дивизии, бараках, училищах, затем в сводном концерте. Потом отправились в конечный пункт нашего путешествия - Владивосток. Все уже ждали с нетерпением этого момента, ведь мы в дороге уже около месяца. Во Владивостоке нас встретили представители духовенства, начальники края, духовой оркестр, телевидение и много журналистов. Губернатор Ноздратенко распорядился поместить нас в самую лучшую гостиницу. Первый день мы приходили в себя. Выступлений не было. На следующий день состоялся крестный ход от собора до места, где будет восстановлен храм. Это было историческое событие – впервые после революции во Владивостоке совершался крестный ход. В нем участвовало около тысячи человек, на лицах были видны восторг и радость. Даже случайные прохожие на улицах присоединялись к рядам крестного хода. После обеда несколько групп уехали выступать за город, а я остался. Прочитал лекцию в музее Арсеньева, встретился с музыкантами и дирижером симфонического оркестра. Состоялась отчетная пресс-конференция, где я поблагодарил Бога за то, что мы счастливо доехали до Владивостока, и вкратце описал картину общего положения и состояния Отечества. Затем губернатор устроил торжественный банкет в честь завершения нашего похода. Для возвращения в Москву специально за нами прилетел военный самолет, рассчитанный на тридцать человек. Раздалась команда собраться, так как через три часа самолет должен был вылететь. Посадили нас в автобусы и повезли на военный аэродром. У всех было хорошее настроение. Нас привезли и попросили подождать в зале ожидания. На улице холод, и идет снег. Сидим и ждем. Подошло время вылета, а мы все еще чего-то ждем. Прошел час, ждем. Затем объявляют, что вылет откладывается – потому, что обледенела взлетная полоса. Ожидание растягивается до следующего дня. Где же переночевать? Повезли нас в бараки. Стали у всех проверять документы и распределять по баракам на ночлег. Проверили документы, и мы все пешком пошли в солдатскую столовую. Солдаты уже поели, и из еды остались только каша и масло. Но это лучше, чем ничего. Встали в очередь с алюминиевыми тарелками и ложками. Добрые женщины дали нам по половнику каши, и мы сели за столы. Каша была мировая. А с маслом можно было бы и подошву съесть. Насытились и пошли спать. В бараках я увидел всю прелесть солдатской жизни. Кроватей двадцать в каждой комнате, присел и провалился до пола: пружины на кровати такие старые и растянутые, что совсем не держат. В темноте белело белье. Пошли умыться на ночь и почистить зубы. Тут не знаешь, куда ступить, какой кран повернуть. На полу вода, одно зеркало, и то разбито, решил забыть про зубы, и вернулся в комнату. В комнате увидел здоровую кошку, подумал: «Значит, мышей нет, можно спокойно спать». Но не тут-то было, оказалось кошка вместе с крысами ночью играет в футбол и так громко, что не уснешь. Кое-как скоротали ночь, моля Бога, чтобы Он послал хорошую погоду, чтобы мы могли вылететь. Утром опять объявили, что вылет откладывается на три-четыре часа.
Но наконец-то мы оторвались от земли и взяли курс на Новосибирск, чтобы там дозаправиться и лететь дальше. В воздухе нам сообщили, что Новосибирск не принимает, потому что много снега на посадочной площадке. Пришлось приземлиться в Улан-Удэ. Здесь нас разместили в госпитале, в бараках. Я уже не стал никуда выходить, чтобы не видеть бесхозяйственности.
На следующий день все же добрались до Новосибирска, но вылететь оттуда не смогли: самолет покрылся толстым слоем льда. Пришлось просидеть в холодном самолете примерно шесть часов. С нами в самолете летел генерал, и даже он не мог помочь ускорить вылет. Сбили лед с самолета, разморозили нас, и после всех морок взлетели. Взяли курс на Москву. В результате вместо десяти часов находились в полете три дня. В этом видится отражение общего положения в стране. В Москву приземлились в одиннадцать часов вечера и разъехались по домам.
Право пребывания на родной земле заканчивалось, и я решил поехать в город Псков. Позвонил уважаемому Валентину Яковлевичу Курбатову и попросил встретить меня. В тот же вечер сел на ночной поезд и покатил на русский север. Встретил меня русский литератор и стал знакомить с древним русским городом. Чтобы лучше познакомиться, решили пройтись по нему пешочком. Здесь, как и во всех древних городах, много храмов и монастырей. Поднялись сначала на Гремячую башню, чтобы увидеть город сверху, затем пошли в Кремль. Валентин Яковлевич на ходу обо всем рассказывал, вводил меня в историю. Долго ходили по городу, не обращая внимания ни на снег, ни на мороз. Наша современность куда-то исчезла, мы погрузились в глубь веков. У дорогого литератора прекрасный русский язык и выглядит он как русский летописец, так что мне чудилось, будто я нахожусь в русской древности, то есть не замечал бешеной цивилизации. На следующий день повезли меня в Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Спустились с горы прямо к воротам святого монастыря. Меня вмиг захватила красота, природная и человеком созданная. Встретил нас молодой монах и повел показать пещеры с гробницами и мощами всех обитателей монастыря, подвизавшихся там на протяжении пяти веков. Несмотря на то, что много было напастей и разграблений, святой монастырь сохранился. Восстановление обители началось сразу после Второй мировой воины, так как многие военные, испытавшие на себе весь кошмар войны, человеческое уничтожение и природное разрушение, тянулись в святые места. Одним из них был настоятель Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря - архимандрит Алимпий (Воронов). В период правления Никиты Хрущева опять началось гонение на верующих, разрушение уцелевших храмов и монастырей. Когда чекисты пришли на святую землю с приказом закрыть и разорить монастырь, монах Алимпий прогнал их прочь. Они хотели силой взять обитель, тогда он показал им свой орден за героическое сражение. Увидев орден, они опешили и больше не беспокоили братию. В настоящее время, среди прочих, защищает монастырь от напастей и старец Иоанн (Крестьянкин). Он своей любовью и мудростью привлекает верующих со всей матушки России. К сожалению, мне не удалось с ним встретиться, он был болен. Получив пищу для души, поехали в Пушкинские горы. Первым делом направились в Святогорский монастырь поклониться могиле великого русского поэта. Около памятника много свежих цветов, на нем же простая надпись - Александр Сергеевич Пушкин. Отдали должное поэту, зашли в храм, поставили свечи, помолились за спасение души гения и о своих грехах.
Дальше наш путь лежал в Михайловское, где стоит дом Пушкина. Прикоснулись к дому и вещам поэта и решили прогуляться пешком. Забрались на Савкину гору, оттуда нам открылось сказочное зрелище - михайловские просторы. На горе стоит деревянная часовня, где Пушкин любил молиться. В своем воображении он видел усадьбу Ленского, именье Лариных, скамью, на которой сидел Онегин... Несколько часов мы ходили по тропам поэта, прикасались к тому, о чем он так прекрасно писал. Действительно «не зарастет народная тропа». Сюда постоянно приходят люди, и, что особенно приятно, много молодежи. Не хотелось покидать литературный русский уголок. Но законы современного, зачастую бездуховного и бескультурного мира, диктуют нам свои условия. Нужно возвращаться в Москву, а то закончится виза, и возникнут проблемы. Низко поклонился Валентину Яковлевичу за оказанное внимание и гостеприимство. Получил приглашение приехать на празднование 200-летия Александра Сергеевича Пушкина. Помахал рукой другу, и вот опять стучат колеса поезда Псков - Москва. Если же будет угодно Богу, и власти пустят меня еще на родную землю, то непременно поеду на русский север: остров Валаам и Соловки.
Слава Богу, опять дома, на родной земле, и это уже десятый раз! Прибыл по приглашению Министерства образования России. По приезде сразу повезли меня на международную конференцию по проблемам воспитания и образования детей и молодежи. Хотя открытие началось молебном и благословением священника, но как-то на душе было неспокойно, особенно после выступления главного организатора конференции. После заданного тона как бы в напутствие стали подниматься на сцену учителя, профессора, академики и общественные деятели, и все говорили вокруг да около, и ни один не сказал о главном - опасном положении молодого поколения. Было единственное выступление по существу русского профессора В. Ю. Троицкого, который на прекрасном русском языке изложил причины упадка воспитательных и образовательных структур. А они должны быть ясны любому здравомыслящему человеку - это духовная деградация общества, нации, народа, что породило тупоумие, безнравственность, безответственность и самоуничтожение. В своем выступлении я более глубоко раскрыл причину духовной болезни человечества - это неверие или полувера в Бога и мать-природу, то есть существование человека против своего предназначения на земле. И это бесовское явление глобально, оно распространилось не только на шестой части земли, для него нет разницы, где какие политические и экономические диктаты и какие проживают народы. Странно то, что конференция закончилась без конкретных предложений и решений, это было пустым времяпрепровождением. Но так как в настоящее время в СНГ во властных структурах не всё в порядке, то особенно удивляться не стоит, но сожалеть и бороться с этим необходимо. Настроение после всего этого у меня оказалось в миноре, даже приболел, видимо сказалась перемена климата и резкое похолодание в столице, а что касается духовного здоровья, то здесь никакая сила не справится. Так меня воспитали дорогие родители и бурная насыщенная жизнь.
Продолжение следует.