Часть Шахматова семейства.
Но, к сожалению, в Русском культурном центре, где в основном было уважаемое старшее поколение, русский дух постепенно слабел, и нужна была смена. И глубокочтимый Михаил Николаевич Чуркин, администратором центра, уже несколько раз обращался к молодежной организации, с призывом объединиться. А так как я был председателем молодежной организации, то собрал наше правление, чтобы обсудить поступившее предложение. Некоторые не хотели, но я настаивал, что это необходимо, мы, молодое поколение, обязаны с достоинством принять, продолжить и преумножить все, что наши доблестные предки создали. После бурных разговоров решили, что часть молодежи вольется в жизнь Русского центра. Но проблема была в том, что 80% из нас были несовершеннолетними, а быть членом центра по закону мог быть только те, кому уже 21 год, а мне самому было лишь 19 лет. Тогда председатель, Г.П.Хохлов, и правление решили негласно нарушить закон и принять меня в члены Русского центра. Для меня была нагрузка не по силам – Консерватория, Колледж и общественные дела, да еще ведь нужно же ухаживать!
В Русском центре я стал одним из директоров, и в течение года вся наша здоровая молодежь влилась в Русский культурный центр г. Сиднея. Культурно-общественная жизнь закипела так, что вскоре пришлось помещение расстраивать. Но орган молодежи не распался, он продолжал существовать, управление я передал моему самому близкому другу, Николаю Бородину, певцу и танцору. Хор наш казачий продолжал петь с большим успехом, и опять поступило предложение подписать контракт с немецкой компанией, на гастроли по Европе. Но, увы, возраст хористов был от 15-ти до 25-ти лет, то есть младшие еще учились, а старшие были женаты и жены их не отпустили, так мы и не поехали. И, к русской боли, Молодой хор скоро распался. Я начал выступать, как солист. Для меня было честью отмечать 100-летие со дня рождения неповторимого певца, Федора Ивановича Шаляпина, сольными концертами, по городам Австралии. Впервые одел фрак. В оперной школе все шло хорошо, перед экзаменами начали ставить оперы, каждый должен был проявить себя в роли героя определенной оперы. Мне довелось петь роль доктора Барталло, в опере «Свадьба Фигаро», Моцарта. Несмотря на то, что я уже несколько лет на сцене, во время спектакля затряслись ноги – потому что опера это не концерт и не хор. Загримировал себя так, что родная мать не могла узнать, до тех пор, пока не запел. Хотя я был мокрый, как лягушка, но с ролью справился, и даже сорвал аплодисменты! За год изучил такие роли, как Колин, Алеко и Османо, и пел на пяти языках.
Решил опять принять участие в конкурсе молодых оперных певцов, вышел в финал и получил второе место. Но быть вторым для моей натуры тяжело, так что начал еще серьезнее заниматься, работать над собой. А профессор меня все уговаривал - «не торопись, Саша, ведь тебе только двадцать лет». Тем временем мы с Аннушкой расстались друзьями, что после трех лет дружбы было нелегко, ведь привыкли друг к другу, но, видимо, нам было не суждено продолжать. Две сестры Куликовы уже больше не те куклы, из-за которых я выходил на поединок в далеком от нас Китае, они выросли в настоящих русских красавиц, и было трудно выбрать, за кем ухлестнуть. Вся молодежь быстро возмужала, начались свадьбы за свадьбой, и самым первым из нас женился мой верный дружок, Коля Бородин. Какая была свадьба! Гуляли по-русски, со всеми традициями и обычаями. Свадебный пир продолжался месяцами! Молодожены уже уедут на Медовый месяц, а торжество родства продолжается. Это было в диковинку австралийцам, они долго не могли понять, что происходит. Особенно их удивляло русское пение хором, складно и музыкально, без репетиций. Приходилось им долго объяснять, что единственная нация – русская, которая может просто собраться и петь, при желании хоть с утра до вечера. Но они не понимали, уходили милые, пожимая плечами и разводя руками. Русские, как всюду, первым долгом строили храмы, затем культурные центры, школы, старческие дома, лишь потом только свои дома и квартиры. Мои женатые братья создали строительную фирму, построили себе каждый на свой вкус дома и начали рожать уже третье поколение Шахматовых, на чужбине. А мне пока еще было не до этого – потому что занятия в консерватории и колледже, начал давать сольные концерты и побеждать в конкурсах.
В Австралию попали русские не только из Китая, было много и из Европы – тех, которые во время Второй мировой войны оказался в плену у немцев. Прибыло много ученых - профессоров, инженеров, докторов, архитекторов, строителей и сельскохозяйственников. Все честно и умело трудились и никогда ни в чем не были зачернены перед законами Австралии. Их всегда охотно брали на службу. Духовная и культурная жизнь была на высоком уровне. Русскими талантами ставили оперы, спектакли. Было много талантливых творческих людей: из певцов Иван Корнилов – баритон, Вадим Лаптев – баритон, Сергей Багильдин – тенор, Марина Луговая – альт, Вера Троицкая – сопрано, Михаил Троицкий – бас, Яков Рудюк – бас, дирижеры Анатолий Коробкой, Людмила Приклонская, танцоры Марийка Сергий, Виталий Патрин, Жорж Астор, поэты Павел Сухотин, Михаил Волин, Игорь Смолянинов. В то время австралийская национальная опера тоже процветала, были первоклассные певцы, режиссеры, дирижеры. Ставили русские оперы «Борис Годунов», «Евгений Онегин», «Война и мир» и «Хованщина». Симфоническим оркестром руководил замечательный русский дирижер, Николай Андреевич Малько. Во время музыкального сезона звучали произведения Рахманинова, Чайковского, Бородина, Скрябина и Стравинского. Королевский балет Австралии тоже в основном имел русский репертуар – «Лебединое озеро», «Петрушка» и «Спартак». Баловали Австралию и заезжие знаменитости. Какая была радость, когда приехал хор Донских казаков под руководством Сергея Жарова! Билеты на весь месяц были распроданы, стадион, где помещалось 50 тысяч, заполнялся до отказа. А главное, как они пели! Почти что каждый номер публика просила повторять. Приезжал и знаменитый тенор Николай Гедда. Так что для русской души было утешение на чужбине.
Однажды, мы с братьями решили поехать к океану покупаться и позагорать! Приглянулся нам один пляж с названием Жемчужный, остановились. Это было действительно волшебное местечко - красиво, чисто и мало народа. Неожиданно пришла идея приобрести здесь домик. Пошли побродить вокруг и посмотреть. И как по заказу, в это время выставлялся дом на продажу, только прибивали вывеску. Мы сразу заинтересовались, кто хозяин и сколько стоит. Хозяином оказался адвокат, которому не повезло, от него ушла жена, нужны были деньги, и он срочно хотел продать дом. Мы, братья, переглянулись и в голос сказали «берем!» Но так как мы ничего без согласия и благословения родителей не делали, то дали небольшую сумму в залог, а сами поехали домой, в город Сидней, посоветоваться с отцом и матерью. Назавтра всей семьей вернулись на Жемчужный пляж, получили одобрение родителей, особенно понравилось место маме. Старшие братья уже обзавелись детьми, построили по своим вкусам дома, так что свободных денег у них не было, а младший брат еще учился, так что пришлось мне отдуваться, то есть выложить все, что я накопил в банке. Вот так мы и купили для семьи чудесную дачу! С тех пор ее уже расстроили в целую усадьбу. И составили завещание так, чтобы потомки никогда её не продавали - это в память родителей наших любимых. Пусть будет вечно «Шахматово гнездо» у доброй мачехи Австралии. Между тем, мои занятия и карьера напрягали меня до предела, и я вынужден был отказаться от общественных обязанностей.
Подходило время к завершению оперной школы. Приходилось уже изучать и исполнять сложные оперные партии. И, конечно же, с приключениями. Дело было так: я пел партию священника Раймондо, в опере «Лючия ди Ламмермур», Доницетти, и как никогда волновался в знаменитом месте акта, где брат заставляет Лючию подписать контракт, что она добровольно выходит замуж. Несчастная Лючия, в белом платье с длинной фатой, выходит из-за кулис, со слезами, а я медленно шествую за ней, со священной книгой в руках, так как должен венчать молодых. Костюм на мне был из толстой ткани, и от волнения и жары я начал потеть, как в бане. Но это еще полбеды, я умудрился одеть очки, с простыми стеклами, естественно, они запотели и ничего не видать, и не рассчитав свои шаги наступил на фату, в то время, когда заплаканную Лючию приглашали к столу подписать документ, она дергает, а сама ни с места, в зале начинается смех. Словом героиня перестала плакать и заулыбалась, а я-то ничего не вижу, стою, уткнулся в книгу, как ни в чем не бывало. Потом слышу из-за кулис голос режиссера - «Алекс, сойди с фаты». Да что говорить, на сцене бывало столько забавных моментов, что можно написать целую книгу. Из-за того, что я все глубже погружался в музыкальный и артистический мир, пришлось оставить строительную работу-несмотря на то, что я уже занимал должность руководителя по хозяйственной части на железной дороге в центре города. Отвечал за внешний вид платформ и вокзалов. Хотя все высшие начальники уже знали, что я певец, уже много раз выступал по телевидению, радио и оперном театре, но не охотно отпускали меня со службы. Устроили прощальный банкет в Железнодорожном институте, где я еще продолжал вечерами учиться на инженера-строителя. У меня с коллегами были хорошие отношения, особенно с подчиненными, простыми работниками, так что расставаться было нелегко. Но должен был оставить работу и добрых коллег – потому что меня мучила совесть, что я последнее время уделял очень мало времени и внимания службе, весь был устремлен в искусство пения. Русская молодежь продолжала находиться в единстве, соединение со старшим поколением, принесло плоды, Русский культурный центр духовно и культурно обогатился и процветал. Гремели свадьбы за свадьбами, что меня особенно радовало, ведь в этом-то и была моя цель – сохранить русскую молодежь. Братья тоже все устроились, появилось уже новое поколение Шахматовых. Строительная компания Шахматовых расширяла свои горизонты, сестра вернулась к своему призванию – стала директором Русской школы. Родители были здоровы и счастливы. Только мне все чего-то не хватало, не было спокойно на душе, все хотелось куда-нибудь уехать. И я решил проехаться с концертами по всей Австралии, полюбоваться природой и изучить пятый материк. Сообщил во все концы континента, что я еду, готовьтесь! Сели на автомобиль и поехали. Мне, главное, очень хотелось узнать, где проживают русские, и как они влияют на духовное, культурное и научное развитие страны. Как известно, в Австралии жил и работал русский ученый-путешественник Миклухо-Маклай и оставил большое научное наследство. По сей день, австралийцы благодарят его, и совсем недавно торжественно отметили 150 лет со дня рождения русского творца.
Взяли маршрут на север по деревням и маленьким городкам к столичному городу штата Королевская земля – Брисбену, где уже был объявлен концерт. Выехали рано, до восхода солнца, чтобы не застрять в утреннем пробочном кошмаре. Междугородняя дорога неширокая и извилистая, так что большую скорость не развивали, да было и опасно, так как постоянно мчались громадные грузовики и перебегали дорогу кенгуру, разных размеров. Постепенно всходило солнце, озаряя желто-красным цветом землю. Зачирикали и запели птицы. Кукубара уже закончила свой плач и занялась добычей пищи для птенцов. Да и нам уже была пора закусить, чтоб голова не заболела. Заезжаем в датскую деревню, где действительно было все в датском стиле- архитектура домиков, ресторанов, магазинов и улиц Такая картина нам была удивительна, только в ресторане нас успокоили - «не волнуйтесь, вы в Австралии, это лишь туристическое сооружение!», то есть для приманки туристов. Вкусно закусив, отдохнув и отблагодарив за гостеприимство, двинулись дальше. И чем больше рассматривали природу, тем больше она казалась однообразной, пожелтевшая трава, то тут, то там клочками виднелись деревья. Только когда приближались к берегу океана появлялась жизнь - все зеленело и расцветало, и было как-то жалко, что люди селились и строили дома, фабрики, заводы именно в красивых местах, то есть больше был коммерческий подход, не беспокоились о природе. К вечеру подъехали к «Золотому берегу» – месту, которое уже полностью схвачено коммерческим и туристическим существованием. Поужинали, немножко походили, расправили спины и ноги, затем покатили в Брисбен. Через полчаса мы уже въезжали в большой город, и сразу ощутили загрязненный воздух. Первое, что нас обрадовало, что мы увидели русский Православный собор, с куполом и большим золотым крестом. На душе стало легко! Встретили нас добрые наши знакомые еще по Китаю – Надежда и Николай Домогацкие, и не разрешили останавливаться в гостинице, пригласили к себе. Я сразу позвонил импресарио. Меня как певца интересовало, в каком положении находится подготовка к концерту. Узнал, что билеты все распроданы, и возможно, что экспромтом придется давать еще один концерт. Это приятно слышать любому служителю искусства. Милая Надя приготовила русский стол с множеством закусок, и, несмотря на то, что я непьющий, а с земляками с удовольствием выпил рюмку водочки, под селедочку. Утром воскресного дня пошли все в храм. После торжественного богослужения стал присматриваться, кто же прихожане, и оказалось, что большинство - наши трехреченцы и мои соученики. Радость-то, какая, ведь нет ничего сильнее той детской, школьной спайки. Словно, встретил родных. Все со слезами приглашают к себе, но, к сожалению, это было невозможно, потому что вечером назначен концерт. Узнал, что в Брисбене большая русская колония, три храма, культурный центр, много талантов и творческих групп. Все это меня радовало и накладывало ответственность, как на русского певца, накануне своего первого концерта, так как я знал, что вся русская община будет меня слушать. Еще мне сообщили, что будет присутствовать русский бас Михаил Троицкий, композитор и регент хора, тут я совсем насторожился и начал мысленно проходить программу вечернего концерта. Концертмейстер был у меня надежный – сам профессор, Лев Демонт, так что в этом отношении я был спокоен!
Действительно, зал был переполнен до отказа, многие стояли. Хотя певцы никогда не довольны своим выступлением, это говорит о том, что они истинно служат искусству, но я чувствовал какое-то необъяснимое удовлетворение. Ведь меня слушал в большинстве своем родной народ, и я изливал свою душу со всей любовью. Успех был незаурядный. Пришлось петь много на бис, публика не хотела расходиться, да и мне тоже не хотелось расставаться. Организаторы постарались, устроили после концерта банкет, где еще пришлось петь. Назавтра Надя и Коля показали нам город, а вечером мы дали повторный концерт и после сразу выехали из шумного города. На душе было радостно и печально. Следующий концерт был только через четыре дня, так что мы решили заехать в центр материка, к аборигенам, как незваные гости. Ведь цель поездки заключалась не только в выступлениях, но и в изучении материка. Заехали в небольшой городок, Мори, где знаменитые минеральные воды. Ехали всю ночь, потому что ехать днем невозможно – потому что сильная жара, у автомобиля перегревается мотор. Подъезжаем к поселениям и видим, как под деревьями сидят старые и малые аборигены и громко говорят и поют. Остановились, они нам показывают большой палец, и мы им тоже. Они перед нами начинают кулаками размахивать, тут мы смекнули, что-то не то, нет улыбок на лицах, решили ехать дальше. Заехали в гостиный двор, заняли комнаты и зашли в ресторан позавтракать. Подошел к столу милый хозяин, спросил, что нам подать. Я попросил его дать нам что-нибудь местного, национального. Да, действительно, пища была необыкновенная и вкусная, но из чего мы так и не узнали.
Когда стали прощаться, я рассказал хозяину, как нас встретили аборигены. Милый Джонни громко засмеялся и объяснил, что здесь нельзя показывать большой палец вверх. Это означает ругань, оскорбление. Тут-то я сообразил, в чем дело, ведь у нас русских, это наоборот хорошо. Покупались в минеральных бассейнах и через день поехали дальше, на запад Австралии. Дорога такая, что я думал, мы уже по Африке едем – равнина, песок, все желто-серое и безжизненное, иногда появляются встречные машины и опять ничего. Уже хотели развернуться назад, но желание к познанию победило. Так что, хотя и скучно, но едем вперед. Ехали без остановок перед поселениями аборигенов, несмотря на то, что они улыбались и пальцы не ставили, мы двигались дальше, решили, что белые уже достаточно привили «цивилизации», то есть научили их пить, курить табак и марихуану, да еще и пальчики показывать. Вот уже едем десять часов, а дорога все скучнее и суше. Наконец увидели большой указатель на город Перт - прямо, а на город Аделаиду - налево. Я громко воскликнул влево, потому что ехать такой дорогой еще двадцать часов я не хотел. Лучше слетаю на самолете в красивый и зеленый западный штат Австралии. При первой возможности позвонил в Перт, и попросил концерт отложить на неделю, что, конечно, расстроило организаторов моих гастролей. Как только повернули влево, сразу появились зелень, деревья, животные и птицы. Пора уже обедать, да и автомобиль был весь пыльный, ничего нельзя было видеть. Остановились в маленькой деревушке. Плотно поели, вымыли автомобиль. Сели и помчались уже по приятной дороге к зеленому городу Аделаиде, где нас уже ждали близкие друзья – Михаил Чуркин с женой Ирой и поэт Олег Козин с женой Ниной.
Продолжение следует.
Комментариев нет:
Отправить комментарий